Когда меня не станет, первое, что ты сделаешь… хотя, я не знаю, что будет самым первым.



Когда меня не станет, ты наведёшь опять свой беспорядок на столе: всё вперемешку, зато под рукой. Потом ты сотрёшь из записных книжек обоих телефонов (и из своего сотового, и из АОНа) номера, по которым звонила только я. Ты поменяешь обои на рабочем столе. Удалишь все мои рисунки, которые я месяцами собирала, списывая из Интернета. Удалишь всю мою музыку и фильмы, которые я записала. Но папку sergey ты выбросишь в первую очередь.



Ещё немного полазив в компе, ты наткнёшься на папку «Творчество» с моими стихами и рассказами. Может, ты прочитаешь их сначала, а, может, сотрёшь сразу. И ещё ты деинсталлируешь мой почтовый клиент, потому что ты пользуешься другим, а этот тебе не нужен.



Потом ты откроешь шкаф, где лежат мои диски и «произведёшь там чистку», как ты любишь говорить. Ты эту музыку не слушаешь, а больше – некому.



Вряд ли у тебя появится идея как-нибудь разобрать мои бумаги… тексты песен, черновики стихов, письма, открытки. Может быть, как-нибудь на досуге твой взгляд упадёт на мою этажерку, и ты, протянув руку, достанешь какую-нибудь тетрадь. Это может оказаться мой детский дневник, который я вела, когда мне было 14-15 лет. Ты сядешь его читать и узнáешь обо мне много нового, потому что всё, что ты узнáешь, будет для тебя новым. Ведь ты так мало интересовался мной тогда.



Может быть, ты наткнёшься на мои университетские конспекты. Зачем они тебе? Ты их выбросишь.



Потом ты вытащишь большой конверт с фотографиями. У меня так и не дошли руки купить альбом и вложить их туда. Ты отберёшь все свои фотки и переложишь их в свой альбом, а мои – те, где я с подругами – раздашь этим самым подругам. Те, на которых я одна, положишь обратно и уберёшь на то место, где они лежали. А увидев фотографии не знакомых тебе людей, на которых только они – даже меня там нет – удивишься, пытаясь вспомнить, кто же это. Ты ведь не знаешь даже имена моих подруг и друзей.



Ты заберешь даже свою фотку из стеклянной рамки, что у меня на пианино. И рамка останется стоять пустой, как внезапно ослепший глаз.



Мою одежду ты раздашь или выбросишь. Хотя, зачем её выбрасывать – то, что я носила, всегда было в хорошем состоянии. Но для тебя это неважно. Ты с удовольствием отправишь на мусорку мои брюки: они ведь так тебя раздражали. А нижнее бельё, домашняя одежда и выходные костюмы окажутся в мешках среди прочей гуманитарной помощи.



Ты уберёшь с глаз всё: расчёски, зеркала, духи, кремы, лак для ногтей.



И тогда вздохнёшь свободно. Правда, теперь тебе придётся самому убирать, стирать и готовить, самому печатать все эти документы, самому рисовать все эти картинки в «Кореле», самому мыть окна… Зато никто не будет висеть на телефоне по вечерам, никто не будет «съедать» твои Интернет-часы, никто не будет спорить с тобой насчёт дивана в комнате с компьютером. Ты больше не будешь недовольно отворачиваться, увидев Серёжкин номер на телефоне или, более того, его самогó у нас дома. Больше не с кем будет выяснять отношения и говорить: «Хочешь свободы? Ты её получишь. Я освобожу тебя от всего, и от себя, и от мамы». Потому что я уже буду свободной.



Когда меня не станет, в доме будет тихо и светло. И все сразу станут настоящими.



Ну, почему людей так тянет узнать, что будет, когда их не станет?..

Почему-то иногда приходит сильное желание носить крестик... Почему - не знаю. Наверное, чтобы сразу отпадали всякие вопросы относительно того, какого я вероисповедания. Но крестик - он не спасает человека, и какой от него толк, если сердце молчит... С другой стороны, на слуху всё время песня Евгения Гудухина "Крестик"...



Сложно, конечно. Не хотелось бы делать из этого "просто символ", как делают некоторые. Или даже украшение... Крест - орудие казни.



Яркий отель огоньками своими пестрит.

Дым сигарет, дорогое вино,

Стойка и бар, а за столиком пара сидит,

Он покупает, он покупает за деньги ее.

Яркий наряд, но залиты глаза пустотой,

Черный костюм, на ремне - пистолет.

Пусто в душе, а на шее из золота цепь,

А на цепи, а на цепи крестик Божий висит.





Припев:

Я прошу вас, люди! Люди!

Не носите крестик зря!

Если б знали вы, как страдает

Тот, Кто распят на нем.

Я прошу вас, люди! Люди!

Поселите Его в сердца,

И своими грехами снова

Не распинайте Христа.



Вышки и псы, трехметровый тюремный забор,

Ругань и мат конвоиров на мрачной стене.

Опытный вор, осужденный по сложной статье,

Колет иглой, колет иглой купола на спине.

Каждый одет в одинаковый серый костюм,

Злоба, страх, зона - жизнь здесь такая пестрит.

Срок по статье означает число куполов,

На куполах, на куполах крестик Божий стоит.







(с) Евгений Гудухин

И очень горжусь этим.

Посмотрела я сегодня этот фильм. Ожидала чего-то другого.

От папы вот уже долгое время ничего нет, ни звонка, ни письма... Я написала в офис Татьяне Васильевне, но и от неё тоже ничего нет... У меня лёгкая паника.

Сегодня почти не слушала проповедь. Точнее, слушала только первую. А первую говорил Агшин, и всё рассуждал о цели. У каждого человека должна быть цель и надо её достигать… и всё в таком духе. Я сидела-сидела… было пение, я аккомпанировала, как всегда. Во время второй проповеди взяла свою нотную тетрадь и стала записывать мысли, которые давно меня тревожили. Вот странно бывает: когда думаешь, получается так складно, последовательно, а когда хочешь собрать свои мысли, они ускользают куда-то…



Я хотела сначала оставить тетрадь в церкви, чтобы нашли и прочитали все. Потом решила, что заберу домой и перепишу в дневник. И до сих пор не уверена, обнародовать мне эти мысли или нет. Вот, собственно, что я записывала. Там и ответ на проповедь, и то, что томило меня уже несколько дней (или недель? месяцев? или лет?...) Между звёздочками – это записи из тетради.



*******************************

Моя цель, точнее, мои цели, многогранны. В разных сферах жизни они разные.

Моя цель дома – чтобы было чисто и тепло.

Моя цель в работе – чтоб было качественно, эстетично и интересно, а результаты работы – полезны.

Моя цель в общении с людьми – дать им почувствовать любовь.

Моя цель при изучении чего-то нового – суметь потом это использовать.

Моя цель в этой жизни – жить. Жить и пропускать жизнь через себя, ощущать ей каждой клеточкой, наслаждаться каждым её мгновением.. И показывать другим, что жизнь при всей своей поганости может приносить радость, и нет на свете ничего и никого, кто смог бы заставить самовольно уйти из этой жизни, совершить самоубийство.



Если хочешь всегда говорить, что думаешь – думай, что говоришь. Если хочешь всегда делать то, что тебе нравится (и при этом делать всё необходимое), тебе должно нравиться всё то, что ты делаешь.



========================================



Как трудно найти своё место под Богом. Человек бессилен… безволен, безмолвен пред Ним… Ты живёшь и думаешь, что творишь что-то индивидуальное, а на самом деле за тебя уже давно всё было предрешено. И несмотря на это, ты будешь отвечать за всё то, что делаешь. Ты спрашиваешь: «Бог, почему Ты допустил это в моей жизни?» И даже обвиняешь Его и хочешь свалить ответственность на Него. Но Он не несёт ответственности, потому что Ему не перед кем отвечать, и, следовательно, Он волен делать, что хочет..



Но несмотря на это, Он не учиняет беспредел (но ведь и предела, то есть ограничений, у Него нет), хотя и скрывает Свои мотивы от людей. Ты не можешь пойти против того, что тебе Он предназначил, даже если тебе кажется, что ты что-то меняешь в своей жизни – ты идёшь потому, что Он допускает.



Остаётся одно: смириться и просто ждать, что будет дальше, порой в полном неведении…



Говорят, что, если бы мы понимали Бога, Он бы уже не был Богом…



Вот это и называется доверием?? Бог, разве Тебе нужно слепое доверие? Почему Ты хочешь, чтоб Тебя боялись? Что лучше – уважать или бояться? Приходится делать и то, и другое.



Бог, может быть, мои мысли рассердят Тебя. Зачем создавать кого-то, кто бы Тебя не понимал? Причём Ты заранее знаешь, и даже не хочешь, чтоб Тебя понимали как есть, чтобы знали, что Ты можешь сделать в следующую минуту. Ты хочешь, чтобы мы зависели от Тебя во всём…



Я не бунтую, Бог. Но позволь мне просто додумать мою мысль до конца. Я не бунтую, ведь я – такой же бессильный, безвольный и безмолвный человек, как и все перед Тобой.. Мне ничего не изменить. И, может быть, если бы я всё узнала, что Ты думаешь или намереваешься сделать, мне было бы уже не интересно, как бывает не интересно смотреть кино во второй раз…



Ты никогда не лжёшь, и если Ты говоришь, что любишь меня, то, я думаю, этому стоит верить. Только то, как Ты проявляешь Свою любовь – вне моего понимания. Особенно Твоя ревность. Прости, если я продолжу, Тебе не понравится.



*******************************



Хотя Ты и так знаешь, что я могла бы написать или сказать. Наверное, все мои претензии несправедливы.



Прости. Наверное, мне надо забить на все мои мысли и продолжать жить. Даже если я – и часть уже записанного сценария.



А вот и мой выход. Ну, что… пошла, что ли?

…Поймать её – или всех троих, мамашу и двух сыновей, всю эту чокнутую семейку, связать, чтобы не могли пошевелиться и бросить в помещении, где установлены мощнейшие динамики, эдакие стадионные монстры. И включить на полный ход. И причём чтобы басы были слышнее всего. И пусть слушают. Потеряют сознание – плеснуть на них водой, чтобы пришли в себя. И так несколько дней подряд. Чтобы наслушались этого грохота досыта. Чтобы потом бежали даже от малейшего шороха. Если смогут вообще бежать…



Пустить им по пуле в лоб тоже можно, но за это отвечать придётся. Можно пустить ей пулю в задницу. Почему в задницу? Меньше шансов промахнуться, да и запомнит надолго.



Только стрелять не из чего.

Если у вас есть знакомые в Херсоне то покажите это им, пожалуйста.

Если бы я была месяцем, я бы была... августом

Если бы я была днём недели, я бы была... воскресеньем

Если бы я была временем суток, я бы была... утром

Если бы я была планетой, я бы была... Землёй

Если бы я была морским животным, я бы была... дельфином

Если бы я была направлением, я бы была... югом

Если бы я была мебелью, я бы была... книжным шкафом

Если бы я была жидкостью, я бы была... водой

Если бы я была деревом, я бы была... тополем или клёном. Или ивой... не знаю, что выбрать

Если бы я была птицей, я бы была... лебедем

Если бы я была инструментом, я бы была... сварочным аппаратом

Если бы я была растением/цветком, я бы была... китайской розой

Если бы я была погодой, я бы была... солнечной и безветренной

Если бы я была музыкальным инструментом, я бы была... роялем

Если бы я была животным, я бы была... кошкой

Если бы я была цветом, я бы была... кремовым

Если бы я была звуком, я бы была... тихим плеском прибоя

Если бы я была стихией, я бы была... землёй

Если бы я была песней, я бы была... "Долетай"

Если бы я была местом, я бы была... домом

Если бы я была вкусом, я бы была... сладким

Если бы я была запахом, я бы была... духами "Davidoff"

Если бы я была словом, я бы была... "мама"

Если бы я была частью тела, я бы была... глазами

Если бы я была числом, я бы была... семь

Ещё совсем недавно я была готова доказывать всем, что я не такая, как все. Или, скажем, как многие. Что я не обижаюсь, вернее, не держу обид на человека, что я умею прощать, что меня не так-то просто согнуть, а уж сломать и вовсе невозможно.



А теперь я думаю: зачем всё это? С одной стороны. Кому доказывать? Кому она нужна, эта моя необидчивость, эта готовность дать высказаться даже врагу, выслушивать даже тогда, когда говорят самые неприятные слова в мой адрес? Я считала это проявлением честности по отношению ко мне и что-то даже старалась изменить в себе. Но ведь измениться так, чтобы все стали довольны – нельзя. Я не обижалась, когда меня оставляли те, кого я любила, я не обижалась, когда мне говорили, что я не права. Я не обижалась, когда мне задавали личные вопросы. Я отвечала на них. Зачем???



Никогда, никому, ни при каких обстоятельствах нельзя раскрывать душу. Потому что тот, кого ты выберешь себе «душепопечителем», тоже может оказаться слабым человеком. Он не сможет нести твоё бремя, он устанет от тебя, и, чтобы больше не быть ответственным за тебя, он просто сделает так, что ваши отношения дадут трещину. И, вздохнув свободно, будет чьим-то чужим «душепопечителем» и будет давать кому-то советы, при этом используя в качестве примеров твои истории и ошибки.



И ещё вот, что я думаю. А можно ли показать, что я тоже ранимая? Можно ли сознаться, что слова: «Я считаю тебя глупой девушкой» - способны меня сломать? Мне очень хочется бросить всё, что я делала в церкви – и делала не ради того, чтобы меня назвали очень умной или мудрой, вообще не для похвалы – и свалить всё на того, кто мне так сказал. А на мой вопрос, почему он считает меня глупой, он изрёк: «Несмотря на все твои прежние ошибки, ты всё такая же. Всё продолжаешь искать и продолжаешь вешаться». То есть искать себе парня и вешаться ему на шею… Я? Искать? И вешаться? Мамочки… после этого разговора я полвечера выспрашивала у Серёжки, зачем я ему, не давлю ли я на него, а, может, я вешаюсь на него? Я никогда не искала никого. Это ниже моей гордости. А чтобы уж вешаться…



И почему я такая сдержанная? Другая девчонка за такие слова спустила бы кого угодно с лестницы, даже родного брата, не то что названного… а я не спустила. Я просто сидела и смотрела на него, слушала, не перебивая, не улыбаясь, не поддакивая, не кивая в знак того, что я понимаю. Просто сидела и смотрела не отрываясь. Как на зоне. Там ведь не принято во время разговора как-то реагировать. Вот я и не реагировала.



Я среагировала после. Я просто думала, какое же решение мне принять. Сегодня не пошла на спевку. Завтра не пойду в собрание. Скорее всего, в воскресенье тоже. Если смогу маме всё объяснить. Я не хотела бы рассказывать маме о нашем разговоре с Агшином, потому что после того, как мы с ним летом поцапались, она и так его не любит, с трудом переносит, а тут вообще всё испортится. Не знаю, что и делать.



Итак, насчёт решения. Ведь один человек не может определять мою судьбу. Я никогда не понимала тех, кто переставал приходить в церковь из-за того, что его «кто-то обидел». Я уверяла, что в церковь мы приходим к Богу, а не к ним, иначе все церкви на земле уже были бы пусты. Но я не хочу, не хочу, не хочу видеть эти глаза, которые смотрят сквозь меня, словно меня нет. Не хочу вести одно и то же дело с человеком, который меня не уважает, не ценит. Мой выбор – это мой выбор, и за всё, что я делаю, я отвечаю сама. И почему кто-то берётся судить об этом?



А если мне всё бросить? Молодёжное служение, музыкальное сопровождение богослужения? И если Бог меня спросит: «Почему ты больше не приходишь в Мой дом?», я скажу: «Мне там не уютно от того, что те, кто называет себя Твоими детьми, считают меня глупее себя!» Чего мне не хватает? Человеческой признательности? Или, может, признания? А оно мне нужно? Нужно или нет?



Но если я всё брошу… как же так? Я давала обещание Богу. Богу, а не Агшину. Если я перестану приходить в собрание, то, получится, что я сдамся? Кому? Сломаюсь? От чего? Я признаюсь, что я заменима? А я хотела быть незаменимой? Зачем врать? Хотела. Всегда.



Господи, как же трудно… зачем я влезла во всю эту историю?



Я знаю, чего они все хотят. Папа, Агшин, Ира, Лиля, ребята… может быть, даже и Инна, только она не высказывается об этом. Они хотят, чтобы я рассталась с Серёжкой! И что, все сразу станут довольны и счастливы? А Я НЕ РАССТАНУСЬ.



Остаться? Или оставить?



Если вы что-то и посоветуете мне, то не вините меня, если я не последую вашим советам. И не вините себя, если, последовав им, я проиграю.